Олд скул что это: Что такое олдскул — Значение слов «олдскул»

Содержание

Олд скул тру хайп: как производители автомобилей, гаджетов и одежды ищут баланс между модой и функциональностью | by Writes

Иногда дизайнерам приходится замереть на месте или даже сделать пару шагов назад, чтобы остаться в тренде. И это не просто новое прочтение классики, это настоящий олдскул, как заклепки на джинсах, перфорация на брогах и накладки на плече тренча. Так что сегодня расскажем про вещи, которые популярны в наши дни именно благодаря решениям, разработанным годы (а порою и десятилетия) назад.

Года идут, гражданская версия «гелика», Mercedes-Benz Gelandewagen, уже давно из сугубо функциональной машины превратилась в статусную, на ней не гоняют по бездорожью, в ней стоят в московских пробках. А внешняя угловатость и поручень перед передним пассажирским сиденьем никуда не делись. Теперь этот поручень может быть и хромированным, и с вставками из натурального дерева. Выбирайте модель себе по вкусу, беретесь и представляете, что не по МКАДу тошнитесь в офис, а участвуете в сафари.

Garmin, запуская линейку MARQ, сделали ставку на классический дизайн корпуса. Титан и сталь для корпуса, традиционные стрелки и мегасовременная начининка — у них получился гаджет, который можно надеть и с кроссовками на тренировку, и с костюмом на деловую встречу. Прямо гаджет для Бонда. Он ведь наверняка заглядывает иногда в тренажерку, да?

Костюмы, которые не мнутся и переносят машинную стирку, — пожалуй, наиболее яркий пример сочетания моды и функциональности. Несколько лет назад британский дизайнер Пол Смит запустил линию A Suit To Travel In — шерстяные костюмы из особой пряжи высокой крутки, которая настолько пластична, что сохраняет «товарный» вид даже после долгого перелета, когда вы вынуждены несколько часов провести сидя. Аналогичные линии были у Strellson и других брендов, а сегодня такие костюмы есть и у гораздо более демократичных брендов, например Mango.

Nike в далеком 1967, придумывая название для новой модели беговых кроссовок, решили убить сразу двух зайцев: и дать имя своему продукту, и насолить конкурентам. Так появились Nike Cortez. Они не только пережили своего прямого конкурента — Adidas Aztec, но и сохранили дизайн неизменным до наших дней. Редкий случай в мире обуви, когда дизайн не просто остается в первозданном виде, но никак не адаптируется под современные материалы.

Сумка-сэтчел, вечная, как египетские пирамиды, будет служить вам верой и правдой, как старый пес. И если у вас, как и у профессора Индианы Джонса, под твидовым костюмом бьется горячее сердце искателя приключений, приобретите сэтчел. У профессора археологии он был брезентовым, вы же можете взять кожаный. Этот будет уместен в любой ситуации.

Marshall вышли на рынок наушников только в 2010, поэтому у их линейки Marshall Major история довольно короткая, но несмотря на это выглядят они так, будто разработали их еще в прошлом веке. Винил, классические цвета и легко считываемая отсылка к узнаваемым усилителям Marshall — вот секрет «олдскульности» этих наушников.

А какие примеры брендов, сочетающих в своих продуктах моду и функциональность знаете вы? Мы забыли хороший пример?

Источник

Любовь олд скул – Елена Котова – Блог – Сноб

Больше века поп-культура закармливала нас любовными историями – теперь любые рассуждения про любовь отдают нафталином и пошлостью.  Маятник обречен был качнуться, нам стали рассказывать, как прекрасен секс.  Поначалу в этом хоть свежесть и смелость были  – срывать табу со слов оргазм, вагина, клитор…  — а теперь-то что?  «Без любви прожить можно, а без секса никак, потому что тело не обманешь»  или «секс на скамейке в парке – это честно и без розовых слюней».  Вот уж, откровения!  Зато в поиске точки «джи» можно отмахнуться от очень неуютной мысли….  Вы просто не научились любить, девочки.  И мальчики, кстати, тоже.  

Впрочем, вы особо и не старались. Это большой труд с не вполне ясными целями, а вам и без этого есть чем гордиться в жизни. Вы научились зарабатывать, добиваться успеха, выстраивать отношения, рвать их.  Терпеть, считаться, обманывать, делить детей и квартиры, ходить к мозгоправам,  зализывать раны…  А любить – нет.   Жизнь несется вперед, дети, квартира, машина, надо туда съездить, а еще сюда, опять же надеть нечего, а еще нужны бриллианты, как без них?   Все, что не действие кажется досужим, место для любви съеживается,  что гнаться за утопией…. 

Опять скандал, весь вечер злое молчание, опять вы ложитесь спать порознь. В какой-то момент отчаиваетесь переделать другого под тот образ, с которым собирались жить долго и счастливо.  Разбегаетесь, потому что не умеете любить не творя себе кумира из любимого. От любви остается только груз неизжитой злобы, нет умения прощать. Совсем прощать, без осадка озлобления.  Просто забыть. Посмотреть друг на друга за завтраком и вместе посмеяться над вчерашней ссорой.

Давать, а не только брать – скажете, «банально» и даже возмутитесь, потому что, вас послушать, так вы только этим и заняты.  Даете и даете, а другой только берет и берет, сколько ж можно?!   Так в том-то и дело, чтобы не вести это посчет — кто, кому, сколько и когда. Давать, не ощущая, что тебя «юзают» — у другого ровно столько же оснований чувствовать, что  «юзают» как раз его.   Давать, не считая это самопожертвованием.  Хотеть—именно хотеть – служить другому. Не ради него, ради себя,  ведь именно твоя любовь требует этого служения. 

Неловко признаться, как я тоскую без него.  Неловко потому, что мы делаем огромные усилия, чтобы вырастить в себе самодостаточность.  Мы умеем быть счастливыми в одиночестве, и даже радоваться тому, что другой не жужжит над ухом.  Можно от него отдохнуть, насладиться одиночеством.  Тогда откуда тоска?   Она даже не о сексе, никто ж не мешает и fling учудить, мы ж современные люди. Только fling – это здесь и сейчас, и это может быть  чудным ощущением, а тоска по любимому – совсем другое чувство.  Не хватает именно его взгляда, его присутствия в моей жизни.  Хочется снова поразиться тому ощущению, которое я испытываю, глядя, как он ведет машину,  или как, забывая обо мне, смотрит футбол и дует пиво. Хочется услышать его вечные придирки, снова самой попрекнуть его носками, разбросанными по комнате.  Вдохнуть запах его рубахи,  прочесть в его глазах изумление от того, что я который год одним и тем же жестом откидываю прядь со лба, а он все поражается красоте этого жеста. 

А  главное – почему-то память удерживает то горячечное чувство, когда все только начиналось.  Когда его номер высвечивался на телефоне, а у тебя ладошки покрывались испариной.   Когда по утрам хотелось летать.  Когда в радость было прийти в кафе намного раньше условленного, чтобы прислушаться, как сердце бьется гулко, на весь мир, а ты сидишь с бокалом вина и наслаждаешься ожиданием.  Предвкушаешь тот миг, когда в проеме двери покажется его силуэт. Тех ощущений уже нет, но память о них обжигает радостью. 

Я вовсе не об одной любви на всю жизнь. Такое бывает, но редко.  И не факт, что  любовь раз и навсегда – самая подлинная. Одной верностью любовь не сохранить,  так одномерным особям проще, больше сил остается на бег в колесе жизни. Я о том, что любовь надо растить. 

 Растить совместностью и разлуками, терпением и доверием. Сопереживанием, желанием слушать другого, умением всмотреться в себя.  Это большой труд.  Не вышло – бывает, придется расстаться, но это не причина закрыть свое сердце для любви.  И уж совсем тяжкая работа – уметь жить с любимым,  даже если в его сердце поселилось и другое чувство. Справляясь с ревностью, которая рвет внутренности.  Пряча слезы в подушку.  Прощая и веря, что ваше общее чувство окажется сильнее. 

Очень олдскульное это чувство, любовь.  Многоликая утопия, полная парадоксов и скептической мудрости – примерно так говорил Макс Фриш, великий знаток тайн жизни. Утопия счастья, до которого не дотянуться, но от этого оно себя не дискредитирует.  Магнит, который не отрывает нас от правды жизни, а наполняет смыслом отпущенные нам «двадцать пять тысяч рутинных дней» (с) нашей взрослости.

                              

*  *  * https://www.facebook.com/elena.kotova.39

Текст песни «Олд скул щит» — Потап и Настя

Текст песни «Олд скул щит» из альбома 2015 года «Щит и Мяч» Потапа и Настя.

Олд скул щит

Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Здрасьте, мордасьте! Здрасьте — это Настя.
Натуральная брюнетка, как не перекрасьте.
Я поп-икона, ни капли силикона.
Рифмы мои крепче железобетона.
Слушала стоны худых рэп-тёлочек —
Это даже хуже, чем мой саундчек.
Кончай вой свой, закачай головой.
Представляешь меня голой, в постели рядом с собой?
Ха-ха-ха!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Ueah!
Меня зовут Потап! Я — парень опасный.
И я, себя считаю круче рэпером, чем Баста.
Да, что там Баста — я круче, чем Потап.
Во сколько? — Во сто крат!
Приходи, проходи, а ну, меня победи.
Это только олд с…, было всё позади.
А со мной — не просто, я — парень рослый.
Над Адидасами порхаю крокодила коста.
Люкс номер! Range Rover!
Одесса! Ганновер!
Атланта и Тель-Авив!
На лице улыбка, а в песнях — позитив.
Yo!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!

Видео клипы к песне подбираются автоматически сайтом youtube.com. Возможны некоторые несоответствия клипов песне.

Vans Old Skool — BRANDSHOP — LiveJournal

Дебютировав под названием «Style 36» еще в 1977 году, кеды Vans Old Skool сегодня являются одним из самых известных силуэтов бренда. Спустя 11 лет после того, как братья Ван Дорен запустили обувь #44, был придуман отличительный знак марки – джазовая полоса. Пол Ван Дорен решил включить эту полоску в дизайн новой пары. Ванс Олд Скул стали первыми кедами бренда, где она появилась, сдав с тех пор их символом.

Рождение Ванс Олд Скул

Стиль Old Skool от Vans предлагал особые привилегии за счет сшитых панелей, которые можно было подстроить под кого угодно. Со временем появилось бесконечное множество цветов и вариаций. Понятие обуви как выражение личности превратилось в неотъемлемую часть ДНК Vans. Old Skool были первыми кедами для скейтбординга, которые включали кожаные панели для повышения долговечности. Они были запущены в трех спокойных оттенках в 1977 году, причем одна из них была синей версией, которую носил режиссер Стэйси Пералта, известный так же, как профессиональный скейтбордист. Но это было только начало для Вэнс Олд Скул, которые смогли конкурировать с Authentic. Прочный канвас и вулканизированная подошва, как и всегда, отвечали за долговечность обуви.

В 1980-е годы поклонники бренда изучали универсальную конструкцию Ванс Олд Скул. Верхние панели стали идеальным холстом для творчества. Их переделывали, чтобы выразить свою индивидуальность. Продолжая эту традицию 20 с лишним лет спустя компания сделала возможным официально создавать дизайны кед онлайн.

Статус легенды Vans Old Skool окончательно приобрел в 1990-е годы. Кеды носили все, от профессиональных скейтбордистов и рок-звезд до знаменитостей и хип-хоп исполнителей. В этом десятилетии обувь сыграла еще одну важную роль в истории культуры кроссовок, когда Vans сотрудничал с культовым магазином Supreme, чтобы начать долгосрочное партнерство.

Разновидности Vans Old Skool

Первоначальная цель Ван Дорена – кеды для скейтбординга, как и большая часть культуры спорта, просочилась в итоге на улицы. Вэнс Олд Скул представляет собой достаточно простой и демократичный силуэт, который можно носить с чем угодно и где угодно. Привлекательный благодаря своему изящному сочетанию кожи, замши или канваса, он стал популярным буквально для всех. Фрэнк Оушен был замечен в классических черно-белых Vans Old Skool. Tyler the Creator сотрудничал с брендом и носил Old Skool до того, как переключился на Converse. В последующие годы марка погрузилась с головой в коллаборации, используя именно этот силуэт. Знаковая шахматная клетка, появившаяся на Classic Slip-On, была также перенесена на 36 номер в рамках коллекции Vans Checkerboard.

Ванс Олд Скул переосмыслили такие бренды, как Stussy, Toy Story и культовый американский комикс Peanuts. Партнерство с Marc Jacobs дало Vans возможность вступить в сферу высокой моды, играть с премиальными материалами и рисунками, чтобы выпустить кеды для бутиков. А модели посвященные Slayer, Descendents и Bad Religion, были сокровищем для поклонников.

Vans и Peanuts изображали персонажей создателя комикса Чарльза М. Шульца. Созданные как винтажное произведение искусства, кеды Vans Old Skool сочетают в себе культовый стиль из канваса и замши. Модель также включала укрепленный мысок для большей долговечности.

Коллаборации Vans Old Skool

Магазин size? в 2015 году предлагал уникальную интерпретацию Вэнс Олд Скул из замши коричневого «табачного» оттенка. Модель дополнялась золотыми проушинами. Коллаборация Patta x Beams x Vans Old Skool «Mean Eyed Cat» предшествовала последующим релизам с Patta в оттенках белого и черного кофе. Комбинация канваса, замши и знаковой кожаной джазовой полосы никогда не переставала быть актуальной. Обновленная версия Vans Old Skool Lite предлагает ультралегкую и удобную стельку UltraCush Lite.

За последние полтора года появились коллаборации с JJJJound и Wood Wood. Коллекция с The North Face включала культовые Ванс Олд Скул со смелой цветовой гаммой.

Что касается 2018 года, за прошедшие месяцы Ванс уже успел отличиться, вновь представив «Style 36». Среди них пак «Sinners Club». Источником вдохновения для выпуска является оживленная ночная жизнь Лас-Вегаса и постоянное развлечение. Боковая полоса Old Skool появляется в лакированной коже, контрастирующей с розовыми прострочками. Фиолетово-розовая коллекция разбавляется зелеными акцентами, с отсылкой на отношения Вегаса с деньгами.

Коллаборация с RAINS в сдержанных оттенках получила вдохновение от пейзажей Копенгагена. А лимитированное издание «Yacht Club» символизировало оттенки флагов яхтенных клубов. Релизы удивляют своим количеством, но классические черные Вэнс Олд Скул на этом фоне не теряют привлекательности. Будь то кожаная или традиционная модель из прочной парусины, кеды все также появляются на ногах поклонников марки с завидной регулярностью.

Универсальный стиль, относящийся к 1960-м и 1970-м годам, расширяется с помощью оттенков, узоров и материалов. Vans Old Skool делает то, что и сам бренд: развивается и сопровождает всех, кто любит носить кеды.

Old School Pub

16 мая 2021 г.

КВИЗ, ПЛИЗ!

18:00 | Квиз, плиз! — это интеллектуально-развлекательная битва: если вам хочется не просто посидеть в баре с друзьями, но и развлечься, поотвечать на вопросы на самые разные темы и попытаться выиграть призы — это ваш выбор.

Регистрация

17 мая 2021 г.

ДЕНЬ ПИВА

АКЦИЯ!

СКИДКА 50% на весь ассортимент пива: Mort Subite Witte Lambic Mort Subite Kriek Lambic Marton’s Oyster Stout Budweiser Budvar Tmavy Lezak Franziskaner Weissbier Schofferhofer Grapefruit Leffe Blonde Spaten Stella Artois The Old School Lager

19 мая 2021 г.

КВИЗ ПЛИЗ

20:00 КВИЗ ПЛИЗ

Квиз, плиз! — это интеллектуально-развлекательная битва: если вам хочется не просто посидеть в баре с друзьями, но и развлечься, поотвечать на вопросы на самые разные темы и попытаться выиграть призы — это ваш выбор.

Регистрация

22:00 DJ Andy Air

20 мая 2021 г.

ЭНШТЕЙН КВИЗ

20:00 ЭНШТЕЙН КВИЗ | РЕГИСТРАЦИЯ

23:00 DJ oLovo

21 мая 2021 г.

YOU WANNA KNOW

20:00 DJ Andy Air

23:00 Группа: YOU WANNA KNOW

00:00 DJ Nutz | 03:00 DJ Tony Edison

22 мая 2021 г.

PRIME TIME

20:00 DJ oLovo

23:00 Группа: PRIME TIME

00:00 DJ Slash | 03:00 DJ oLovo

23 мая 2021 г.

КВИЗ, ПЛИЗ!

20:00 КВИЗ, ПЛИЗ!

Квиз, плиз! — это интеллектуально-развлекательная битва: если вам хочется не просто посидеть в баре с друзьями, но и развлечься, поотвечать на вопросы на самые разные темы и попытаться выиграть призы — это ваш выбор.

Регистрация

24 мая 2021 г.

ДЕНЬ ПИВА

АКЦИЯ!

СКИДКА 50% на весь ассортимент пива: Mort Subite Witte Lambic Mort Subite Kriek Lambic Marton’s Oyster Stout Budweiser Budvar Tmavy Lezak Franziskaner Weissbier Schofferhofer Grapefruit Leffe Blonde Spaten Stella Artois The Old School Lager

25 мая 2021 г.

КВИЗ+

19:30 КВИЗ+

26 мая 2021 г.

КВИЗ ПЛИЗ

18:00 КВИЗ ПЛИЗ

Квиз, плиз! — это интеллектуально-развлекательная битва: если вам хочется не просто посидеть в баре с друзьями, но и развлечься, поотвечать на вопросы на самые разные темы и попытаться выиграть призы — это ваш выбор.

Регистрация

 

22:00 DJ D

27 мая 2021 г.

КВИЗ БАРНЫЙ ДИВИЗИОН

20:00 КВИЗ БАРНЫЙ ДИВИЗИОН

22:00 DJ oLovo

28 мая 2021 г.

MOSCOW CITY

20:00 DJ Slash

23:00 Группа: MOSCOW CITY

00:00 DJ Alex Dolce | 03:00 DJ Tony Edison

29 мая 2021 г.

REPLAY

20:00 DJ oLovo

23:00 Группа: REPLAY

00:00 DJ Andy Air | 03:00 DJ oLovo

30 мая 2021 г.

КВИЗ ПЛИЗ

18:00 КВИЗ ПЛИЗ

Квиз, плиз! — это интеллектуально-развлекательная битва: если вам хочется не просто посидеть в баре с друзьями, но и развлечься, поотвечать на вопросы на самые разные темы и попытаться выиграть призы — это ваш выбор.

Регистрация

31 мая 2021 г.

ДЕНЬ ПИВА

АКЦИЯ!

СКИДКА 50% на весь ассортимент пива: Mort Subite Witte Lambic Mort Subite Kriek Lambic Marton’s Oyster Stout Budweiser Budvar Tmavy Lezak Franziskaner Weissbier Schofferhofer Grapefruit Leffe Blonde Spaten Stella Artois The Old School Lager

Потап и Настя — Олд скул щит текст песни

Текст песни

Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Здрасьте, мордасьте! Здрасьте — это Настя.
Натуральная брюнетка, как не перекрасьте.
Я поп-икона, ни капли силикона.
Рифмы мои крепче железобетона.
Слушала стоны худых рэп-тёлочек —
Это даже хуже, чем мой саундчек.
Кончай вой свой, закачай головой.
Представляешь меня голой, в постели рядом с собой?
Ха-ха-ха!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Ueah!
Меня зовут Потап! Я — парень опасный.
И я, себя считаю круче рэпером, чем Баста.
Да, что там Баста — я круче, чем Потап.
Во сколько? — Во сто крат!
Приходи, проходи, а ну, меня победи.
Это только олд с…, было всё позади.
А со мной — не просто, я — парень рослый.
Над Адидасами порхаю крокодила коста.
Люкс номер! Range Rover!
Одесса! Ганновер!
Атланта и Тель-Авив!
На лице улыбка, а в песнях — позитив.
Yo!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!
Нападай — не нападай, он меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул щит.
Нападай — не нападай, меня защитит.
Это — олд скул щит. Это — олд скул!

как производители автомобилей, гаджетов и одежды ищут баланс между модой и функциональностью — Дизайн на vc.ru

Иногда дизайнерам приходится замереть на месте или даже сделать пару шагов назад, чтобы остаться в тренде. И это не просто новое прочтение классики, это настоящий олдскул, как заклепки на джинсах, перфорация на брогах и накладки на плече тренча. Так что сегодня расскажем про вещи, которые популярны в наши дни именно благодаря решениям, разработанным годы (а порою и десятилетия) назад.

Держись крепче

Года идут, гражданская версия «гелика», Mercedes-Benz Gelandewagen, уже давно из сугубо функциональной машины превратилась в статусную, на ней не гоняют по бездорожью, в ней стоят в московских пробках. А внешняя угловатость и поручень перед передним пассажирским сиденьем никуда не делись. Теперь этот поручень может быть и хромированным, и с вставками из натурального дерева. Выбирайте модель себе по вкусу, беретесь и представляете, что не по МКАДу тошнитесь в офис, а участвуете в сафари.

Шпион, который любил тренировки

Garmin, запуская линейку MARQ, сделали ставку на классический дизайн корпуса. Титан и сталь для корпуса, традиционные стрелки и мегасовременная начининка — у них получился гаджет, который можно надеть и с кроссовками на тренировку, и с костюмом на деловую встречу. Прямо гаджет для Бонда. Он ведь наверняка заглядывает иногда в тренажерку, да?

Большая стирка

Костюмы, которые не мнутся и переносят машинную стирку, — пожалуй, наиболее яркий пример сочетания моды и функциональности. Несколько лет назад британский дизайнер Пол Смит запустил линию A Suit To Travel In — шерстяные костюмы из особой пряжи высокой крутки, которая настолько пластична, что сохраняет «товарный» вид даже после долгого перелета, когда вы вынуждены несколько часов провести сидя. Аналогичные линии были у Strellson и других брендов, а сегодня такие костюмы есть и у гораздо более демократичных брендов, например Mango.

Золото ацтеков

Nike в далеком 1967, придумывая название для новой модели беговых кроссовок, решили убить сразу двух зайцев: и дать имя своему продукту, и насолить конкурентам. Так появились Nike Cortez. Они не только пережили своего прямого конкурента — Adidas Aztec, но и сохранили дизайн неизменным до наших дней. Редкий случай в мире обуви, когда дизайн не просто остается в первозданном виде, но никак не адаптируется под современные материалы.

Профессор Джонс

Сумка-сэтчел, вечная, как египетские пирамиды, будет служить вам верой и правдой, как старый пес. И если у вас, как и у профессора Индианы Джонса, под твидовым костюмом бьется горячее сердце искателя приключений, приобретите сэтчел. У профессора археологии он был брезентовым, вы же можете взять кожаный. Этот будет уместен в любой ситуации.

Рок-волна

Marshall вышли на рынок наушников только в 2010, поэтому у их линейки Marshall Major история довольно короткая, но несмотря на это выглядят они так, будто разработали их еще в прошлом веке. Винил, классические цвета и легко считываемая отсылка к узнаваемым усилителям Marshall — вот секрет «олдскульности» этих наушников.

А какие примеры брендов, сочетающих в своих продуктах моду и функциональность знаете вы? Мы забыли хороший пример? Поделитесь с нами!

этимология — Происхождение «старой школы»

«Старая школа» как «традиционная»

Примеры, в которых «старая школа» не означает буквально школу, относятся к середине 1700-х годов. Один из примеров взят из книги Томаса Поттера «Ответ деревенского джентльмена на ответ его военных аргументов» (1758 г.):

И как можно было удержать этот жестокий Ветер с залива от того, чтобы такое море форсировало Песчаный берег до фуры , что не позволило бы лодкам преодолевать необходимое расстояние в три мили даже до транспорта? Ноулз — вы верили; Я должен был сказать, что генералы этому верят, они рассуждали об этом и делали выводы на этом основании. Так что любая Попытка приземлиться где-нибудь в районе Рошфор противоречила всем военным Правилам старой школы для целей государственного переворота , если только нельзя было починить Флюгер на определенном уровне. Точки.

… Но эта дополнительная артиллерия [«большее количество орудий поражения»] была отклонена, двум старым батальонам было отказано, и, что было еще бесконечно хуже, упрямый министр, вопреки всем принципам старой школы , упорствовал в своем мнении, что секретом нельзя рисковать ради более мелкого интеллекта: невежественный человек! Кто бы мог подумать, что город без укреплений и без значительного гарнизона является достаточным основанием для атаки, когда он мог бы узнать, посылая шпионов и задавая вопросы в Риске только о Тайне, точном и точном Количество гвардейцев, которые собираются каждую ночь, и те самые часы, когда они ходили в обход, чтобы сменить их: если бы эти обстоятельства, которые книги наших генералов объявили необходимыми, были известны, остальная часть предприятия была бы легкой .

Здесь «старая школа», очевидно, является намеком на учения о военной тактике, изложенные в «Книгах наших генералов», но этот термин, очевидно, по крайней мере в некоторой степени образный.

От Эдмунда Берка, «Обращение новых к старым вигам в результате некоторых поздних дискуссий в парламенте по поводу размышлений о Французской революции (1791 г.):

»

Таким образом, по мере того, как правительство Франции сотрясалось от внешних заговоров и трепетало за свое существование, оно, конечно, становилось более подверженным внутренним волнениям из-за восстаний своих собственных подданных.Поэтому, если бы не наше несчастное вмешательство, роялисты старой школы и роялисты монархической революции, склонившиеся перед бурей национального мнения и не видя, что для их защиты поднято великое знамя, на самом деле или казалось бы, согласились бы. новый порядок вещей; …

Из обзора Трактат о практическом мореплавании и мореплавании в Критический обзор, или Анналы литературы (октябрь 1798 г.):

Моряк старой школы дает нам результат более чем пятидесятилетнего опыта.Он рассказывает свою простую историю без особого внимания к точности дикции; но он полностью компенсирует недостатки своего стиля здравым смыслом своего суждения, свободой своих замечаний, наивностью его манеры и силой своего благочестия.

И от Дж. Вейджа, «Наблюдения за застарелыми язвами», в The Medical and Physical Journal (ноябрь 1799 г.):

Результат моего испытания, как в отношении теории, так и в отношении практики, я сообщу как можно кратко для вашей полезной публикации.Здесь, однако, я должен попросить разрешения высказаться в согласии с доктринами старой школы ; ибо, хотя нынешняя ярость применения современных химических открытий в практике физики заслуживает высокой оценки, тем не менее, поскольку между людьми выдающихся способностей существует жаркая полемика, не только по поводу всех применений этих открытий, но даже по поводу их применения. сами открытия, это дает мне право отклонить их, пока неопровержимые факты и холодные беспристрастные свидетельства не решат дело с той или иной стороны.

Многие дополнительные примеры «старой школы» в смысле «традиционного» появляются в первые три десятилетия девятнадцатого века.


«Старая школа» в сравнении с «новой школой»

Один очень ранний случай, когда «старая школа» явно противопоставляется «новой школе», — это письмо Натана Бемана, написанное в сентябре 1831 года, перепечатанное как «Review and Vindication» в The Calvinistic Magazine (декабрь 1831 г.):

Это «различие в богословских взглядах и привязанностях», как заявил редактор [ The Christian Advocate ], привело его к классификации членов на «пресвитериан старой школы и новой школы».«Старая школа характеризуется следующим образом.» В первый класс мы включаем тех, кто строит наше исповедание веры, хатехизмы и форму правления так же, как и те формуляры, когда конституция нашей церковь была принята, и спустя несколько лет «…

Из этого обсуждения может показаться, что большинство и меньшинство в этой последней Ассамблее были сформированы не по принципу доктринального различия , а по принципу церковного ордена .Термины Старая школа и Новая школа более точно обозначают разницу в богословских настроениях и используются этим автором несколько неправильно, где термины меньшинство и большинство , или High Church и Low Church партий , было бы более простым и подходящим и гораздо менее способным ввести читателя в заблуждение.

Аналогично, из Дело Генеральной ассамблеи пресвитерианской церкви в Соединенных Штатах Америки, в Верховном суде Содружества Пенсильвании (1839):

г.Мередит. — Насколько я понимаю, вы говорите, что вы олдскульных мужчин?

Свидетель [Mr. Auchincloss]. — Мы из старой школы , как нас называют в партии «Новая школа».

Мистер Мередит. — Вы знаете, кем впервые были употреблены эти термины?

Свидетель. — Впервые они были использованы партией Новой школы на Генеральной ассамблее 1831 года.

Мистер Мередит. — Вы знаете, кто первым употребил этот термин?

Свидетель. — Я не знаю, но полагаю, что он впервые пришел из района моего уважаемого друга (доктора Петерса). Этот термин используется уже давно.

Еще одно повторение «старой школы» той же эпохи связано с конкурирующими подходами к режимам лечения, когда две конкурирующие школы мысли относительно научной медицинской реформы — томсонианцы и уортингтоновцы — боролись друг с другом за мантию прогрессивной медицины ( включая гомеопатические методы лечения, основанные на растительных веществах и парах), характеризуя обычную медицинскую практику как «старую школу».» Западный реформатор медицины: Ежемесячный журнал медицинской и хирургической науки: отредактирован и опубликован профессорами медицины из Уортингтон-колледжа. , тома 1-3 (1836–1838 гг.) Включает много ссылок на» врача старой школы «и» врача старой школы «. школьное братство »практики, основанной на« ртути и ланцете »[последний относится к кровотечению как к лечению различных физических недугов]. Например, из« Случай из регулярной практики »в The Western Medical Reformer (ноябрь 1838 г.) ):

Восклицательный знак «Я врач старой школы » сразу же прекращает все исследования их квалификации или действий; и если пациент умирает от их лечения, друзья утешают их заверением, что все, что можно было сделать, было сделано; его дни были сочтены и закончились, и он умер не при эмпирическом лечении, а при «обычной системе практики».»Меня не поймут, если я скажу, что все практикующих старой школы принадлежат к этой категории. Судя по нему. Возможно, большая часть из них — люди с хорошей медицинской информацией, но есть среди них и более неграмотные, чем даже невежественный Томсонианец. они презирают и должны быть причислены к нему. Шарлатаны не принадлежат к определенному классу людей — есть некоторые среди всех классов. Могут быть некоторые среди реформаторов; если да, то пусть они будут разоблачены: но как класс врачей, имя нельзя к ним прикрепить.Пусть реформированная практика подтвердит истинность этого утверждения. Однако во многих местах имя «врача-ботаника» подвергает его подозрению в шарлатанстве, а имя «врача старой школы » избавляет его от этого, хотя и заслуживает. Реформированная практика была поношена; но позвольте нам в ответ откровенно взглянуть на старой школы .

Возможно, стоит отметить, что «старая школа» медицины, критиковавшаяся журналом Worthingtonians в 1836 г., была все еще зарождающейся, ориентированной на химию новой школой доктора Ф.Обсуждение Вейджа 1799 года.

старая школа — Викисловарь

Английский [править]

Произношение [править]

Этимология 1 [править]

Почти наверняка это сокращение от «старой школы мышления», «старой школы мышления», «старой школы мысли» или какой-либо подобной фразы.

Существительное [править]

старая школа

  1. (неформальный, идиоматический) Стиль, образ мышления или метод выполнения задачи, которые использовались в прежние времена, запомнились либо своей неполноценностью по сравнению с нынешним методом, либо своим освященным веками превосходством над новым способом.
    Антоним: new school

    Семейные эксперты рекомендуют отказаться от старой школы , советуя родителям не лечить поведенческие проблемы лекарствами.

    Моя мама хороший пекарь, потому что она из старой школы . Она никогда не купит готовое тесто для печенья.

Переводы [править]

стиль, образ мышления или метод выполнения задачи, которые использовались в прежнюю эпоху

Этимология 2 [править]

Первоначально атрибутивная форма вышеприведенной именной группы.

Прилагательное [править]

старая школа ( сравнительная больше старая школа , превосходная самая старая школа )

  1. (неформальный, идиоматический) Характерный стиль, мировоззрение или метод, использовавшийся в прежнюю эпоху, который вспоминается либо как более низкий по сравнению с текущим стилем, либо, альтернативно, ностальгически вспоминается как превосходящий или предпочтительный по сравнению с новым стилем, причем более старый означает что-то такое для одних будет считаться устаревшим или вышедшим из моды, но как таковые другие считают его крутым и модным.
    Синоним: О.Г. (Американский сленг)
    Антоним: новая школа

    Старые школьные методы того учителя не эффективны, они просто раздражают.

    Я люблю эту куртку; это так олд скул .

Потомки [править]
Альтернативные формы [править]
Переводы [править]

характеристика стиля, взглядов или методов, использовавшихся в прежнюю эпоху

Цитаты [править]

Вольф, Тобиас: 9780375701498: Амазонка.com: Книги

Главный герой первого романа Тобиаса Вольфа, который проницательно — а иногда и разрушительно — наблюдал, — мальчик из элитной подготовительной школы в 1960 году. Он аутсайдер, который научился подражать небрежности своих более привилегированных одноклассников. Как и многие из них, он больше всего на свете хочет стать писателем. Но для этого он должен сначала научиться говорить правду о себе.
Агентство откровений — школьный литературный конкурс, победитель которого будет награжден публикой с самым легендарным писателем своего времени.По мере того, как лихорадка конкуренции заражает мальчика и его одноклассников, разрушая союзы, обнажая слабости, Старая школа «немигающим взглядом и безграничным запасом сочувствия исследует последующие обманы и предательства. Результат — еще одно свидетельство того, что Вольф — настоящий американский мастер. .

Тобиас Вольф живет в Северной Калифорнии и преподает в Стэнфордском университете. Он получил премию Ри за выдающееся мастерство в написании рассказа, книжную премию Los Angeles Times и премию ПЕН / Фолкнера.

ФОТО КЛАССА

Роберт Фрост нанес визит в ноябре 1960 года, всего через неделю после всеобщих выборов. Это кое-что говорит вам о нашей школе: перспектива его прибытия вызвала больший интерес, чем соревнование между Никсоном и Кеннеди, которое для большинства из нас вовсе не было соревнованием. Никсон был прямой стрелой и ругательством. Если бы он был одним из нас, мы бы приклеили его ботинки к полу. А Кеннеди — вот воин, ироник, немногословный и неистеричный. Он держал свою одежду под контролем.Его женой была лиса. И он читал и писал книги, одну из которых, «Почему Англия спала», требовалось прочитать на моем семинаре по истории с отличием. Мы узнали Кеннеди; мы все еще могли видеть в нем мальчика, который был бы здесь фаворитом, плутоватым и грамотным, с той почти формальной беззаботностью, которая одновременно разыгрывала и игнорировала факт принадлежности к его классу.

Но мы бы не признали, что этот класс сыграл какую-то роль в наших симпатиях к Кеннеди. Наша школа не была школой снобов, по крайней мере, так считалось, и мы сделали это настолько правдивым, насколько могли.Все делали работу по дому. Стипендиаты могли заявить о себе или нет, как хотели; сама школа не подавала никаких знаков. Было понятно, что некоторые из мальчиков могут выиграть от своих знаменитых имен или большого богатства, но если привилегия немедленно предоставит им место, остальным из нас нравится думать, что это опасное место. Вы никогда не смогли бы продвинуться в этом, вы могли только постараться не потерять его, слишком много рассказывая о вечеринках дебютанток, на которые вы ходили, или о Jaguar, который вы заработали, когда исполнилось шестнадцать. Между тем, в отсутствие других отличий, вы неуклонно уступали место системе почестей, в которой ценилось все, что вы не сделали для себя.

Это была идея, настолько глубоко укоренившаяся, что о ней никогда не говорили; вы вдыхали его запахом воска для пола и шерсти, а также парнями, живущими вместе в перегретых комнатах. Никогда не говорил, поэтому никогда не оспаривал. А другая часть идеи заключалась в том, что все, что вы делаете для себя, школа будет принимать как доказательство ценности, превосходящей любые другие соображения. Поле было широко открытым. Как и все школы, наша ценила своих спортсменов и ценила их, особенно борцов, которые весело вытирали циновку с мрачными, хрюкающими мальчиками вдоль и поперек Восточного побережья.Школе нравились ее борцы и футболисты, но также ее беспощадные спорщики и блестящие ученые, ее певцы и шахматные чемпионы, ее чирлидеры, актеры, музыканты и остроумие, и, что не в последнюю очередь, ее писаки.

Если бы в школе был снобизм, в котором она бы призналась, это была ее гордость за то, что она была литературным местом — не считая гламурных писателей, которые приезжали сюда три раза в год. Директор учился у Роберта Фроста в Амхерсте и однажды опубликовал сборник стихов «Сонеты против бури», о которых ему теперь было больно вспоминать.Несмотря на то, что книга была внесена в карточный каталог библиотеки, она исчезла, и, по слухам, ее уничтожил директор. Возможно, не без причины; но сколько других руководителей школ опубликовали хотя бы одно стихотворение, хорошее или плохое, не говоря уже о целом томе? Дин Мейкпис был другом Хемингуэя во время Первой мировой войны и, как говорят, послужил моделью для друга Джейка по рыбалке Билла в фильме «И восходит солнце». Другие английские мастера вели себя так, как будто они тоже были близкими друзьями Хемингуэя, а также Шекспира, Хоторна и Донна.Эти люди казались нам неким рыцарским орденом. Даже мальчики без книжных надежд подражали их небрежному стилю одежды и ритуальной игре на мечах в своей речи. А на ежемесячных чаепитиях директора меня поразило то, как другие мастера плавают на краю своего круга, словно греясь у костра.

Как они вызывали такое почтение — учителя английского языка? По сравнению с людьми, преподававшими физику или биологию, что они на самом деле знали о мире? Мне и не только мне казалось, что они точно знают, что стоит знать.В отличие от наших учителей математики и естественных наук, которые скромно придерживались своих предметов, они, как правило, были эрудитами. Как бы они ни были искусны в препарировании, они никогда не оставят стихотворение или роман разбросанными по кусочкам, как забитая лягушка, пропахшая формальдегидом. Они соединяли его вместе с историей и психологией, философией, религией и даже, при случае, наукой. Не потворствуя вашему предполагаемому желанию идентифицировать себя с героем рассказа, они заставили вас почувствовать, что то, что имело значение для писателя, имеет значение и для вас.

Допустим, вы только что прочитали «Горящий амбар» Фолкнера. Как и сын в этой истории, вы почувствовали недостатки в характере отца. Думая о них, вы чувствуете дискомфорт; оставшись в покое, вы, вероятно, закроете книгу и перейдете к другим мыслям. Но вместо этого вас берет в руки высокий задумчивый мужчина с выдающейся хромотой, который вовлекает вас и целую комнату других мальчиков в размышления о том, что значит быть сыном. Верность — это ваш долг, ваша ценность и ваша проблема.Доброта верности, ее трудности и ловушки, как верность может также стать предательством — самого себя и мира за пределами круга крови.

Вы никогда раньше не разговаривали ни с кем. И даже когда это происходит, вы понимаете, что точно так же, как проблемы вашего отца с миром — эмоциональная слабость, неуверенность в себе, неполная честность — не заставят его поджечь его, ваша собственная преданность никогда не станет трагедией. Вы не станете храбро и мучительно отвернуться от отца, как мальчик из рассказа, а без сожаления оставите его.И когда вы принимаете это разделение, кажется, что оно происходит; Печальное мясистое лицо вашего отца становится расплывчатым, вы моргаете и смотрите туда, где ваш хозяин прислоняется к своему столу, одна рука в кармане пальто, а другая потирает задницу коленом, пока он в отчаянии слушает умный зануда позади вас, говорящий что-то о птичьих изображениях.

В моей школе была традиция, по которой одному мальчику давали частную аудиенцию с каждым приезжающим писателем. Мы боролись за эту честь, представив отрывок из нашего собственного произведения: стихи, если гость был поэтом, художественную литературу, если писатель.Писатель выбрал победителя примерно за неделю до приезда. Стихотворение или рассказ победителя было опубликовано в школьной газете, а позже была опубликована фотография, на которой он гуляет по саду директора с приехавшим писателем.

По обычаю, только шестиклассники, мальчики последнего года обучения, имели право участвовать в соревнованиях. Это означало, что я провел последние три года, беспомощно наблюдая, как мальчика за мальчиком вырывали из толпы женихов и приглашали прогуляться между призовыми розами директора в благословенном и благословенном присутствии самой литературы, чтобы поговорить о глубоких вещах и получить совет. , а потом сможете сказать: «Тебе понравился фильм« По любви одержимый »?» Ты шутишь.Я имею в виду, Господи, тебе следует послушать Мэри Маккарти о Козенсе. . .

Это было тяжело, особенно когда рукопись-победитель вышла из рук кого-то, кто вам не нравился, или, что еще хуже, мальчика, который даже не был известен как претендент, хотя это случилось всего один раз в Мои годы ожидания подошли к концу, когда явный филистер по имени Херст получил аудиенцию у Эдмунда Уилсона серией сатирических од на латыни. Но все остальные победители прибыли, что вполне предсказуемо, с того же пруда: мальчики, которые хорошо справились с уроками английского, отправляли работы в школьный журнал и болтались с другими пьяными мальчиками.

Сценаристы нас не знали, поэтому никто не мог обвинить их в том, что они играли в фаворитов, но это не помешало нам оспорить их выбор. Как мог Роберт Пенн Уоррен предпочесть простую историю о умирающей бабушке Кита Мортона монологу потока сознания Лэнса Ливитта с точки зрения осужденного, выкуривающего последнюю сигарету, в то же время вызывая дерзко профанное презрение к приговору мира, который наказывает вас за одно ничтожное убийство при игнорировании убийства миллионов? Это казалось неправильным, что Лэнсу, который бросил вызов приличиям языка и буржуазной морали, пришлось наблюдать, как Роберт Пенн Уоррен гулял по саду с таким сентименталистом, как Кит (чья история своей вульгарной наготой чувств тронула меня. к тайным слезам).

Я не преувеличиваю важности для нас этих трофейных встреч. Мы заботились. И я заботился, как никто другой, потому что я не только читаю писателей, я читаю о писателях. Я знал, что Мопассана, рассказы которого я любил, в молодости подхватили Флобер и Тургенев; «Фолкнер» Шервуда Андерсона; Хемингуэй Фицджеральда и Паунда и Гертруды Стайн. Всех этих писателей приветствовали другие писатели. Из этого следовало, что вам нужен такой прием, но прежде, чем это могло произойти, вы так или иначе должны были встретить писателя, который должен был вас приветствовать.Мое представление о том, как это работает, было неплохим или даже практичным. Я никогда не думал о налаживании связей. Мои устремления были мистическими. Я хотел получить возложение рук, написавших живые рассказы и стихи, рук, которые коснулись рук других писателей. Я хотел помазаться.

О визите Фроста было объявлено в начале октября. Сначала эта новость вызывала у меня головокружение, но в ту ночь я стал угрюмым от страха поражения. Я не мог заснуть. Наконец я встал и сел за свой стол с двумя тетрадями, полными стихов, которые я написал, когда отдыхал от рассказов.Пока мой сосед по комнате бормотал во сне, я склонялся над страницами и читал отрывок за отрывком, например:

песня (# 8)

безнадежным из безнадежных ночи

я пою свою песню и безнадежный конец моей песни

и не жалей меня, потому что я без надежды и

не жалей их, потому что они без надежды и

Вот и закончилось стихотворение. Под ним я написал отрывок. Я написал отрывок под большинством стихотворений в тетрадях, и это описание во всех случаях было точным.Каждый из них был составлен в какой-то лихорадке пылкости или философии, которая покинула меня прежде, чем я смог довести ее до важности. Несколько стихотворений, которые я закончил, в жестком круге света, отбрасываемого лампой на гусиной шее, казались еще более разочаровывающими. Прелесть фрагмента в том, что он все еще поддерживает надежду на блестящую завершенность. Я думал о том, чтобы соединить несколько из них в последовательность, а-ля «Пустошь», но то, что они таким образом обретут смысл, казалось мне слишком большим, на что можно было надеяться.

Надо бы написать что-нибудь новое. До крайнего срока подачи заявок оставалось три недели. Я мог бы написать стихотворение за это время, но какое стихотворение мне написать? Помимо того, что он хорош, он должен отличаться от моих конкурентов. Но, по крайней мере, я знал — не считая такой темной лошадки вроде Херста — кто мои конкуренты.

Их было трое.

Джордж Келлог был редактором нашего литературного обзора «Трубадур». Обзор был очень старым и все еще выходил в своем первоначальном формате, на жестких, тяжелых страницах, с выгравированным шрифтом, благодаря которому каждое стихотворение и рассказ выглядело как устаревшая классика.Я сам хотел получить редакцию и потерял ее в результате единственного голосования уходящего совета, что оставило меня с унылым утешительным титулом: директор по публикации. Это было разочарованием, но не ударом. Джордж заработал эту должность, неустанно выпрашивая рукописи у других мальчиков, сжигая полуночное масло, чтобы уложить последний номер до крайнего срока. Я ничего из этого не делал. Трубадур был единственной галереей для моих работ; Мне и в голову не приходило набирать соперников.

Сам факт того, что Джордж заработал место редактора, делал его менее завидным.Я не был после пятерки по гражданству. Не то чтобы Джордж не умел писать. Он был хорошо образованным, опытным писателем, в основном поэтическим. Он всегда писал традиционными формами, в частности вилланеллами, и его темой было одиночество: старик, пробирающийся через ярмарку на следующее утро после ярмарки; ребенок, ожидающий у станции Greyhound, чтобы его отвезли; затемненный театр после того, как все ушли, кроме одной старухи, медленно собирающей свои вещи, опасаясь долгой прогулки домой в свою пустую комнату.

Она надевает шарф, она надевает лысеющий мех;

Она не торопится, пока Время наконец не заберет ее.

Читая стихи Джорджа, можно было сказать, что он знал свое дело. Его строки сканировались, он использовал аллитерацию и персонификацию. Метонимия. Его стихи всегда были тематическими и полны сочувствия к маленьким светским людям. Они сильно утомили меня, но у Джорджа был опыт и время от времени он давал понять про запас.

Я действительно не верил, что он выиграет.Он казался больше профессором, чем писателем, со своей цепочкой для часов, волосатой твидовой кепкой и медленной, продуманной речью. Эффект был менее душным, чем у дорогого, и в этом была проблема Джорджа; он был слишком милым, слишком добрым. Я никогда не слышал, чтобы он сказал о ком-либо резкое слово, и его явно огорчало, когда остальные из нас высмеивали наших одноклассников, особенно тех, кто надеялся попасть в «Трубадур». На наших редакционных собраниях он отстаивал почти все предложения, даже зная, что мы можем принять только часть из них.Это сводило с ума. Невозможно было сказать, действительно ли ему нравилась работа или он просто ненавидел отказывать людям. Это спровоцировало остальных из нас на еще более жестокие суждения, чем мы были естественным образом склонны.

Доброжелательность Джорджа не пошла на пользу его писательству. Несмотря на всю свою беглую симпатию, он был беззубым. Над моим столом были прикреплены журнальные фотографии Эрнеста Хемингуэя. В одном он обнажал свои вертолеты перед камерой таким образом, чтобы не оставлять сомнений в его способности раздирать и рвать, что, казалось, явно связано с его силой как писателя.

И все же я знал, что Джорджа не стоит списывать со счетов. Если он хоть раз позволил сильному чувству взять верх над его манерами, он может получить хорошее. Он мог победить.

Как и Билл Уайт, мой сосед по комнате. Билл уже написал большую часть романа, первую главу которого мы опубликовали в «Трубадуре». Двое мужчин и женщина изолированы в охотничьем домике во время метели. Рассказчик не объясняет, кто они такие, как они туда попали или почему они вместе. Но по мере чтения вы начинаете понимать: один из мужчин — известный актер, женщина — его жена, а второй — хирург.Мужчины — старые друзья, но выясняется, что у жены актера роман с хирургом, который, как выясняется, однажды спас актеру жизнь импровизированной трахеотомией во время сафари.

Придется снять перед вами шляпу, — сказал Монтегю. Сложный прием, учитывая обстоятельства. Шторм сносит проклятую палатку и загонщиков в спиртное. Я не забуду этого.

Вовсе нет, совсем нет, — сказал доктор Коутс. Самый простой стажер тоже мог бы сделать это — возможно, лучше.

Не забуду, — повторил Монтегю. — Я навсегда у тебя в долгу, — холодно добавил он.

Разве мы не все, — сказала Эшли, наливая себе еще виски. Она смотрела на падающий снег. Что бы мы делали без услуг хорошего врача?

Ты сука, — сказал Монтегю. Вы совершенно красивая сука.

Хотя Билл не разрешил мне прочитать оставшуюся часть своего романа — он позволил этому уладиться перед окончательной полировкой — я сомневался, что тщательно описанные винтовки охотничьей группы надолго заперты в ящиках.

Люди Билла были не только благородными, они были неевреями. Итак, я предположил, что это Билл. У него были ярко-зеленые глаза и бледная кожа, которая легко краснела от жары или холода. Его манеры были учтивыми, забавными, и почему-то мне показалось, что я его особенно позабавил, что мне нравилось и тоже не нравилось. Он играл в университетский сквош. Мне никогда не приходило в голову, что он может быть евреем, пока весной прошлого года не приехал его отец. Г-н Уайт был вдовцом и жил в Перу, где владел текстильной компанией.Он попросил Билла пригласить меня на ужин в деревенскую таверну, и то, что они увидели их вместе, произвело определенный шок: оба они высокие, светлые и зеленоглазые, мистер Уайт был старшей версией своего сына во всех отношениях, кроме Бруклина. голос и почти нетерпеливое тепло. Он часто ссылался на их семью, и вскоре стало очевидно, что они евреи. К тому времени я прожила с Биллом два года в одной комнате, и он ни разу не дал мне ни малейшего намека. Хотя я и сам практиковал серьезное лицемерие, я никогда не подозревал об этом Билла.Я думал о нем как о честном, но отстраненном. Кем он был на самом деле? Все это время вместе, и оказалось, что я знала его не лучше, чем он меня.

Мистер Уайт накормил нас той ночью. Он был дружелюбным, комфортным человеком, но я все еще пытался его догнать, и я уверен, что смотрел на него с большим, чем вежливым любопытством. Если Билл заметил, он не подавал и после этого не подавал никаких признаков того, что я чувствую себя скомпрометированным из-за того, что я знаю, что он не тот, кем казался. Это заставило меня задуматься, может быть, он никогда не хотел казаться не евреем — если мое удивление было просто следствием моей ограниченности и беспокойства.

Я, конечно, не поверил этому. Я считал, что Билл хотел обмануть, и что его апломб перед лицом открытия была не невиновностью, а еще одной уловкой, с помощью которой он замаскировал свое беспокойство и, намеренно или нет, заставил меня проверить свой ответ. Почему нет? Вот как бы я это унес. Естественно, мы никогда об этом не говорили. Какое-то время я волновался, что Билл может использовать против меня то, что я знал, но, похоже, он этого не сделал. Может быть, он был рад, что кто-то знает.Я очень хорошо это понимал.

Когда пришло время выбирать соседей по комнате на последний год, мы даже не стали это обсуждать. Конечно, мы будем жить вместе. Никто не ладил лучше, даже если настоящая дружба ускользнула от нас.

Билл был претендентом. Его персонажи были высокопарными, но в нем была уверенность, а его истории были полны событий и подробно описаны. Большая часть работ в «Трубадуре» страдала от общности. Чем более общий, тем более универсальный — это казалось руководящим принципом.Талантом Билла была особенность. Как скрипел снег под ногами в очень холодный ясный день, или как выглядело низкое белое солнце сквозь клубок черных ветвей. Липкость только что смазанного приклада, рвущий звук скучающей женщины, расчесывающей свои длинные волосы перед огнем. Все в его творчестве было особенным и правдивым, кроме людей. Это причиняло боль более длинным произведениям, но в самых коротких, самых скрытых рассказах Билла и в его редких стихах точность и уравновешенность его написания могли унести вас.Он меня беспокоил.

Так же поступил Джефф Перселл, известный как Маленький Джефф, потому что в нашем классе был еще один Джефф Перселл, его двоюродный брат — Большой Джефф. На самом деле Маленький Джефф не был маленьким, а Большой Джефф не был большим, просто больше, чем Маленький Джефф, который обижался на Большого Джеффа, отчасти, без сомнения, за то, что он случайно навязывал ему это одиозное прозвище. Маленький Джефф был моим другом, поэтому, как и другие его друзья, я назвал его Перселлом.

Перселл обычно скрещивал руки на груди, как генерал гражданской войны в дагерротипе.Эта воинственная поза его устраивала. Под своей щетинистой короткой стрижкой он культивировал серный дар оскорблений и презрения. Он был Иродом наших редакционных сессий, готовым поразить каждого невиновного, который предположил, что предложит нам рукопись. У него были строгие стандарты: моральные, политические, эстетические. Перселл даже пренебрег вневременным протоколом, согласно которому он притворяется, будто восхищается работой своих коллег-редакторов. На одной из наших встреч он заявил, что моя история под названием «Предсмертная записка» читается так, как если бы она была написана после того, как рассказчик вышиб себе мозги.

Перселл происходил из богатой социальной семьи, но вы не догадались бы об этом по его рассказам и стихам; или, может быть, вы бы. Его темой была несправедливость в отношениях между высоким и низким. Он написал балладу о шахтере, которого послали глубоко в землю, чтобы он погиб в пещере, в то время как владелец шахты кормит своих охотничьих собак филе миньоном, ворковав с ними в детской болтовне; и его последняя пьеса «Трубадур» была эпистолярным рассказом, в котором генерал пишет поздравительные письма разным скорбящим женщинам после того, как их мужья и сыновья были убиты.

Вы можете радоваться за своего павшего героя, зная, что его сердце было пробито для нашего славного дела, и вы и ваши дети можете быть уверены, что его пропавшая голова, где бы она ни находилась, наполнена гордостью жертвы и светлыми воспоминаниями Родины, за которую он так страстно умер.

Я был уверен, что эта история навеяна одним отрывком из «Прощай, оружие», но когда она была обсуждена, я прикусил язык и позволил ей уйти. Это было неплохо. Мультипликационный, конечно, как и все работы Перселла, мрачный и перегруженный, конечно, но ядовито живой.Как бы то ни было, я сам был в долгу перед Хемингуэем — по уши. И Билл тоже. Мы даже говорили, как персонажи Хемингуэя, хотя и в пародии, как будто отрицая наше ученичество: это ваша кровать, и это хорошая кровать, и вы должны заправить ее, и вы должны сделать это хорошо. Или: Сегодня день мясного рулета. Мясной рулет отличный. Это здорово, но когда он уйдет, отсутствие мясного рулета будет трагедией, и человек, работающий с мясным рулетом, больше не придет.

Все мы были должны кому-то, Хемингуэю, Каммингсу или Керуаку — или всем им и многому другому.Мы бы не признались в этом, но знание наверняка было, потому что имитация была единственным обвинением, которое мы никогда не выдвигали против представлений, над которыми мы так жестоко высмеивали. В этом не было никакой выгоды. После кристаллизации сознание влияния обрекло бы коллективную и необходимую фантазию о том, что наша работа является исключительно нашей собственной. Даже Перселл промолчал по этому поводу.

Он был угрозой. Его атака была широкой, даже грубой, но вы могли почувствовать его дискомфорт от подушки, на которой он родился, и его страх, что она превратит его в одного из глупых кровососов, о которых он писал.Если он очеловечивает свои цели, приглушает голос, использует нож вместо дубины. . . Тем не менее, ему необязательно было делать что-либо из этого. В области жесткости один из его мультфильмов мог выиграть просто за то, что он был жив.

Значит, это были мальчики, которые стояли между мной и Робертом Фростом. Конечно, в моем классе были и другие признавшие себя писатели, но я читал их английские статьи и материалы трубадуров и не видел ничего, что могло меня беспокоить, кроме их желания. Столько желаний! Почему многие из нас захотели стать писателями? Это казалось неразумным.Но были причины.

Атмосфера нашей школы была полна сексуальной статики. Время от времени у нас были танцы с Академией мисс Кобб и несколькими другими школами для девочек, но эти краткие интрижки только подстегнули нас; и хотя изо дня в день мы видели жен хозяина, одна только Роберта Рэмси могла войти в наши сны. Отсутствие настоящей девушки, за которую можно было соревноваться, означало, что все остальные призы становились феминизированными. Ради спортивных достижений, стипендий, музыки и писательства мы ломали головы, как горные бараны, и оставить свой след в качестве писателя было равносильно доказательству способности блестящего сезона на сетке.

В то время этот аспект моих амбиций был для меня непонятен. Но была еще одна проблема, которую я узнал, хотя и смутно, и почти вопреки самому себе: проблема класса.

Наша школа гордилась своей иерархией характера и поступков. Он считал, что эта система превосходит ту, что работает на улице, и что она отучит нас от привычек чрезмерной гордости и почтения. Это был хороший сон, и мы пытались воплотить его в жизнь, даже зная, что мы актеры в пьесе, и что за пределами театра нам придется считаться с миром, когда закрывается занавес и распахиваются двери.

Класс был фактом. Не только одежду, которую носил мальчик, но и то, как он ее носил. Как он проводил лето. Спорт, которым он умел заниматься. Его способ остудить при упоминании денег или слишком откровенно раскрытом зрелище честолюбия. Вы чувствовали это как глубину непринужденности в некоторых мальчиках, их врожденную приветливую уверенность в том, что им не придется бороться за место в мире, что оно уже было зарезервировано для них; глубина непринужденности или, в случае Перселла и некоторых других, угрюмая антипатия к набивке, которая стесняла их и приглушала грани жизни.Тем не менее, даже когда они наносили удары ногами по нему, они определялись им, защищались им и до некоторой степени не осознавали этого. У самого Перселла была коллекция первых изданий, за которую почти нужно было владеть шахтой.

Эти вещи я понял инстинктивно. Я никогда не озвучивал их, даже в уединении своих мыслей, именно потому, что самооценка школы была невысказанной и, следовательно, бесспорной. С первых дней пребывания там я схватил и с благодарностью вошел в сон, но в то же время вел себя так, как будто я знал лучше, как в следующем случае.

Летом перед поступлением в школу я работал посудомойкой на кухне в лагере YMCA за пределами Сиэтла. Я был самым младшим, и другие ребята изрядно ехали на мне, пока Хартмут, шеф-повар, не увидел, что происходит, и повел их прочь. Он делал это косвенно, никогда не защищая меня напрямую, а давил на самых упорных ребят, дав им поработать дерьмо, жироуловитель или фритюрницу. В конце концов, какое-то подсознательное чувство причины и следствия должно было укорениться, потому что они ослабли, и тогда мы все прекрасно ладили.После обеда, когда кухня была отполирована к его удовлетворению, Хартмут разрешил нам проиграть альбомы Тома Лерера на его старом портативном компьютере. Хотя он не понимал шуток, ему нравилось наше веселье. Ах! Мальчики! Вы сумасшедшие, сумасшедшие мальчики!

Хартмут был из Австрии. Он был в Штатах много лет, но его английский был эксцентричным и часто смехотворным. На нем была настоящая поварская шляпа и белая форма, которую он менял каждый день. Он готовил для детей, любящих хот-доги, как если бы они были членами королевской семьи — суфле, воздушные пирожные, пироги с заварным кремом, многослойные торты.Он был очень горд и не позволял себе замечать, когда маленькие язычники издавали рвотные звуки над своими яйцами Бенедикт.

Розовый, толстый и сильный, Хартмут управлял своей кухней, как кораблем, все было на своих местах, все приказы должны были выполняться немедленно. Хотя у него, казалось, не было семьи, его любовь к детям была очевидной и чрезвычайно доброжелательной. Еще он любил музыку. Когда проигрыватель не воспроизводил вальсы и легкую оперу, он насвистывал и пел. Некоторые из его мелодий цеплялись и застряли в моей голове.И вот что привело меня в беду.

Я был в школе пять или шесть недель, не больше. Мне было трудно на уроках, но каждое утро я чувствовал прилив радости, когда просыпался под звон колоколов в башне с часами, подходил к своему окну и думал: «Боже мой! Я правда здесь! Я с удовольствием насвистывал мелодию Хартмута, поднимаясь по лестнице в общежитие после завтрака. Гершон, один из школьных разнорабочих, был на несколько шагов впереди меня, неся мешок для белья на своих узких плечах. У него была упорная походка даже на уровне; здесь, на лестнице, он вообще почти не двигался.Я боялся, что наткнусь на него, если попытаюсь пройти, поэтому шагал на несколько шагов позади, все время насвистывая. От Гершона исходил несвежий запах, который я чувствовал раньше, но никогда так сильно, как в этом узком коридоре.

Он еще больше притормозил. Я услужливо отступил и продолжал насвистывать, моя песня приятно звучала на каменной лестнице. Затем Гершон остановился и повернулся. Он посмотрел на меня, его вытянутое лицо посерело, мешок для белья упал на его плечи, как ягненок на библейской иллюстрации.Я слышал его дыхание, быстрое и неглубокое. Он сказал что-то на том, что я считал другим языком — я знал, что он был в некотором роде иностранцем. Его слишком белые зубы щелкали, когда он говорил; Я смотрел на них с беспомощным восхищением. Затем он остановился. Похоже, он ждал ответа.

Имя! он сказал. НДС ваше имя!

Я ему сказал.

Вперед! Идти! Идти!

Я протолкнулся мимо него и пошел в свою комнату, и к тому времени, когда начались занятия, я списал это на недоразумение: старый краб, должно быть, подумал, что я пытался его поторопить.Когда во время второго урока префект отозвал меня с латыни и отправил в деканат, я решил, что там будет лекция о моих ужасных оценках. Я был на стипендии и нервно боялся вызова.

Я еще не встречался с Дином Мейкпис, но знал, кто он такой: он был другом Эрнеста Хемингуэя. Он закрыл за мной дверь и, не говоря ни слова приветствия, осмотрел меня, затем жестом указал на горячее сиденье. Он опустился на стул за столом и начал листать папку.Я полагал, что моя.

От него пахло табаком. Большинство мастеров это сделали. Обычно это казался приятным отцовским запахом, хотя в моем тревожном состоянии он меня почти тошнил. Раньше я видел Дина Мейкписа только издалека, за его столом в столовой или пробираясь через университетский городок, часто в сопровождении эскорта старших мальчиков. С его ростом, носом и длинной черной тростью он казался царственным, но доброжелательным. На этом расстоянии он не выглядел ни тем, ни другим. Густые темные волосы торчали из его ушей и ноздрей.Сигаретный дым окрасил его белые усы желтым, а пиджак заляпал пеплом. У меня сложилось впечатление, что он на самом деле не читал файл, а просто занимался им, пока он решал, как меня разделить, или, может быть, чтобы дать мне время почувствовать всю тяжесть моей лени и неблагодарности и полного разочарования всех с надеждами на меня.

У моего стула была высокая лестница, которая удерживала меня в вертикальном положении. Полки с темными книгами в одинаковом переплете поднимались по обе стороны от пола до высокого потолка.Как бы я ни любил книги, в них было что-то недружелюбное; Когда позже в том же году я наткнулся на стихотворение Мередит «Люцифер в свете звезд» и прочитал строчку «Армия неизменного закона», я подумал не о звездах, а об этих вырисовывающихся фолиантах. Свинцовое окно за его столом было открыто для ветра. Я услышал взрыв смеха в одном из классов на квадроцикле. Он внезапно остановился.

Дин Мейкпис положил папку на стол. — Объяснись, — сказал он.

Что ж, сэр, когда я добрался сюда, я очень сильно отставал.

Что?

Не оправдываться. Я знаю, что мне нужно больше работать.

Не меняйте тему. Вы хоть представляете, через что прошел этот человек?

Сэр?

Вы меня слышали. Я не могу понять, как кто-то мог так поступить с человеком в положении Гершона. Пожалуйста, объясни.

Дин Мейкпис сказал все это достаточно спокойно, но я поник под его взглядом. Он не был зол. Гнев, который, как я знал, был преходящим и, по крайней мере, частично театральным, я привык и легко мог переносить.То, что я увидел, было неприязнью, от которой нельзя не обращать внимания, и которая остается.

Я не хотел торопить Гершона, сказал я. Прошу прощения, если у него сложилось такое впечатление.

О, это было? Он двигался недостаточно быстро, поэтому вы подумали, что дадите ему немного маршевой музыки. Почему бы тебе не создать для меня группу?

Сэр?

Я хочу, чтобы ты спел мне то, что ты спел Гершону.

Ну, я насвистывал песню. Я не знаю слов.

Тогда свисти.

Во рту было так пересохло, что я не мог вытащить записку.Я сделал несколько неудачных попыток и сдался.

Давай. Давай.

Не могу.

У вас все было хорошо сегодня утром, не так ли? Хорошо, напой эту чертову штуку.

Я сделал. Он звучал по-другому, гудел, но я мог сказать, что Дин Мейкпис узнал его и что это не помогло. Я остановился и сказал: «Сэр, что это за песня?»

Не балуй меня, мальчик.

Нет! Я не прикидываюсь дураком. Что я сделал не так? Жалость к себе в этом вопросе довела меня до слез.

Вы говорите, что не знаете, что это за песня?

Я яростно покачал головой.

А где ты тогда научился?

Человек, с которым я работал. Хартмут. Я взял это у него. Мелодия.

Вы должны знать другие песни.

Да, сэр.

Многие другие песни. Тем не менее, из всех песен, которые вы знаете, вы просто свистнули эту Гершону. Гершону из всех людей!

Я ему не насвистывал. Я просто насвистывал. И Гершон был там.

Был ли повод для этой мелодии?

Ничего особенного. Я был счастлив, вот и все.

Дин Мейкпис откинулся на спинку стула. Счастливый. Что вас радовало?

Я здесь.

Погладил усы. — Вы должны быть осторожны в этом вопросе, — сказал он. Честно говоря, мальчик, что ты слышал о Гершоне?

Ничего. Я его вижу, вот и все.

Значит, вы ничего о нем не знаете?

Нет, сэр.

Слышали ли вы когда-нибудь о «Песне Хорста Весселя»?

Вы имеете в виду рождественский гимн?

Нет, нет. «Песня Хорста Весселя» — это нацистская марширующая песня, и это тоже очень уродливое произведение. Вот что вы пели. Свист.

Потом все пришло домой. Будучи ребенком превосходной, возмущенной, победоносной нации, у меня был обычный запас образов, связанных со словами «нацист» и «еврей», и я обращался к ним лицом Гершона еще до того, как Дин Мейкпис начал рассказывать мне, что случилось с Гершоном и его семьей. , из которых никто не выжил, кроме дочери, которая сейчас находилась во французской психиатрической больнице.Пока он говорил, я почувствовал, как у меня слезы слезы, отчасти из-за жалости, а также потому, что печаль этой истории дала мне прикрытие, чтобы оплакивать собственное тяжелое положение, несправедливо обвиненное и униженное великим человеком школы всего через несколько недель после моего первого семестра. человек, с которым я надеялась когда-нибудь учиться, который может даже подружиться со мной.

Это было слишком. Я начал плакать — рыдать. Отсутствие контроля над собой унизило меня, и я повернулся на стуле, сгорбившись от него. Я пытался остановиться, но не мог. Я почувствовал руку на своей спине. Дин Мейкпис задержал это на мгновение, затем сжал мое плечо и вышел из комнаты.

К тому времени, как он вернулся, я уже вымотался. Он предложил мне стакан воды и стал ждать возле моего стула. Вода была холодной. Я выпил большую часть залпом, затем прикончил и протянул стакан Дину Мейкпису. Хотя он ничего не сказал, я понял, что наша встреча окончена. Я встал и сказал ему, что сожалею о Гершоне, что я понятия не имел. . .

Я знаю. Я знаю, что нет.

Но как он узнал? Как он мог перед лицом такого немыслимого совпадения? Конечно, остались сомнения.У меня были средства проявить себя, но я уже знал, что никогда ими не воспользуюсь.

Дин Мейкпис проводил меня до двери. Он пожал мне руку и сказал: «Если ты будешь достаточно хорош, чтобы прояснить ситуацию с Гершоном, мы можем положить этому конец. Чем скорее, тем лучше. Скажем, сегодня вечером. После ужина.

И поднимите эти оценки.

Гершон жил в подвале Холмса, общежития шестого класса, недалеко от котельной. Даже там, внизу, я слышал, как мальчики наверху кричат ​​и кричат, зная, что школа наконец-то принадлежит им.Гершон впустил меня в дверь, но не дальше, и подождал, пока я начал объяснять себя.

Комната была тесной и пахла луком. Гершон что-то шил, а стол был завален клочками ткани. Книг не видно. Картинок нет. По потолку проходили изолированные трубы.

Пока я говорил, он держал лицо отведенным, губы его сжались в морщинистую линию; у него не было зубов. Он не разговаривал со мной и не подавал никаких знаков, что слушает. Было очевидно, что он расценил мой визит как раздражающее развитие уродства, которое я уже нанес ему, и что он согласился на это только потому, что считал, что у него нет выбора.Я старался, чтобы объяснения были простыми и медленными. Я не могла быть уверена, что он меня понимает, хотя у меня было ощущение, что он понимает, и что он не поверил ни одному моему слову.

Даже мне эта история казалась невероятной, и ее гротескные, невероятные случайности — эта песня из всех песен; Гершон, из всех людей, лишил меня голоса убежденности и, наконец, здравого смысла. Я начал рассказывать ему о том, как узнал песню от Хартмута, затем потерялся в описании того, какой хороший парень был Хартмут и как он, должно быть, не знал, о чем эта песня, или, может быть, он забыл и просто вспомнил мелодию.. . Гершон смотрел в угол, посасывая щеки, терпя меня, ожидая, пока ложь прекратится и я оставлю его в покое. И все же я продолжал. Я хотел, чтобы он поверил мне, конечно, ради меня самого, но также и ради него, чтобы он знал, что здесь нет нацистов.

Мне снова пришло в голову, что я могу доказать свою правоту: я могу сказать ему, что мой собственный отец был евреем. Это было правдой, хотя сам он никогда не упоминал об этом факте, даже мне, его единственному ребенку. Моя мать сказала мне всего год назад, незадолго до своей смерти, и я понятия не имел, что это должно значить для меня.Я был воспитан католиком; до сих пор моими учителями были монахини, а иногда и священники, мой социальный мир был полностью нееврейским. Я ничего не знал о евреях, кроме некоторой их недавней истории. Если бы я узнал, что мой отец был потомком южных баптистов, разве это сделало бы меня южным баптистом? Нет. Я все равно был бы тем мальчиком, которым был за день до того, как пришел к этим знаниям. То же и с его еврейским происхождением. Это был факт, но не определяющий факт, который нельзя было ни утверждать, ни опровергать.

Но в тот день дважды возникал своего рода вопрос, и оба раза я решила это отрицать.Сказать Дину Мейкпису или Гершону о моем отце, возможно, не было бы ясности для меня; Как всем известно, евреи могут быть жестокими преследователями евреев, но я не знал. Я думал, что у меня козырная карта, и мой отказ разыграть ее равносилен обману.

Сцена с Гершоном может быть превращена в некую историю. Новый мальчик приходит, чтобы уяснить ситуацию с капризным мастером, которого он невольно оскорбляет, и в конечном итоге признается в своей еврейской крови, после чего мастер тает, и у него возникает дружба. Со временем человек, потерявший своих сыновей, становится для мальчика настоящим отцом, окутывая его традицией, в которой его собственный ложный отец отрицал его.И какая ирония: амбициозный, стремящийся вверх мальчик должен спуститься в подвал, чтобы познать мудрость, которой не учат на фабрике снобов наверху.

Жирный шанс. Я хотел уйти оттуда и ничего не доверял. Я позволил Гершону думать обо мне самое худшее, прежде чем заявить о какой-либо связи с ним или причаститься к судьбе, которая постигла его в этой комнате. Зачем мне прорываться в его несчастное племя? Все это нахлынуло на меня как нарастающее чувство удушья. Я пробормотал последние извинения и ушел, взбежав по лестнице, как только дверь за мной захлопнулась.

В то утро с Дином Мейкпис все было иначе, спокойнее и яснее. Я просто решил, что лучше не использовать еврейскую защиту. Не было очевидных причин для уклончивости. За то короткое время, что я проучился в школе, я не видел и никогда не видел такого рода издевательств или явного презрения. Однако мне казалось, что еврейские мальчики, даже самые популярные, даже спортсмены, окружены тонко заряженным полем, атмосферой обособленности. И каким-то образом во мне, должно быть, поселилось чувство, что эта обособленность исходит не от самих мальчиков, от какого-либо их качества или желания, а от школы — как будто какой-то дух-хранитель, безразличный к их личной значимости, поднялся из поля, дорожки и обветренный камень, чтобы вдохнуть в них эту обособленность.

Это был не более чем трепет предчувствия, и хотя я действовал в соответствии с ним, я не позволял ему занимать мои мысли. Но меня он никогда не покидал. Это стало тенью на моей вере в школу. Как бы мне ни хотелось верить в его эгалитарное видение самого себя, я никогда не осмеливался проверить это.

Другие мальчики, должно быть, чувствовали то же самое. Может быть, поэтому многие из них хотели стать писателями. Может быть, им, как и мне, казалось, что быть писателем — значит избежать проблем крови и класса.Писатели образовали собственное общество вне общей иерархии. Это дало им власть, не дарованную привилегиями, — право создавать образы системы, от которой они стояли отдельно, и тем самым судить ее.

Я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о писателе как о власти. Правда да. Остроумие, понимание, даже смелость — но никогда не сила. Мы говорили в классе о Пастернаке и его проблемах, а также о долгой истории, когда русских писателей сажали в тюрьмы и убивали за то, что они писали не так, как хотела партия.Август Цезарь отправил в изгнание возлюбленного нашего латинского мастера Овидия. И когда прогрессивный мистер Рэмси — сам подарок из Англии — захотел показать нам, какими грибами мы все являемся, он вспомнил негостеприимство нашей нации к Лолите, которую он считал величайшим романом века со времен Улисса — еще одной жертвой грубых американских цензоров!

Но все эти истории заставили меня почувствовать не власть Цезаря, а его страх перед Овидием. И почему Цезарь мог бояться Овидия, если не знал, что ни его божественность, ни все его легионы не могут защитить его от хорошей строки стихов.

Обзор жанров рэп-музыки старой школы

Old-School Rap — стиль самых первых рэп-исполнителей, которые появились в Нью-Йорке в конце 70-х — начале 80-х годов. Олдскул легко узнать по относительно простому рэпу — большинство строк занимают примерно равное количество времени, а языковые ритмы редко перекручиваются вокруг ударов песни. Каденции обычно точно совпадали с ритмом, а когда этого не происходило, они не отклонялись надолго, возвращаясь к исходному паттерну для быстрого разрешения.Упор делался не на лирическую технику, а просто на хорошие времена — помимо социально сознательного материала Grandmaster Flash, который значительно расширил горизонты рэпа, в большинстве олдскульных рэпов был веселый, игривый привкус вечеринок и танцев, на которых он родился. В соответствии с непринужденной общественной доброй атмосферой, олдскульный рэп, казалось, имел больше места и уважения к женщинам-MC, хотя ни одна из них не достигла более высокого уровня, чем Grandmaster Flash & the Furious Five или Sugarhill Gang.Некоторые песни старой школы исполнялись поверх треков в стиле диско или фанк, в то время как другие содержали синтезированную поддержку (этот последний тип музыки, с рэпом или без него, был известен как электро). Записанная история олдскульного рэпа начинается с двух синглов 1979 года, «King Tim III» Fatback и «Rapper’s Delight» группы Sugarhill Gang, хотя движение формировалось почти за десять лет до этого. Sugarhill Records быстро стала центром олдскульного рэпа, доминировав на рынке до Run-D.M.C. повысил ставки на технику и жесткую городскую стойкость в 1983-84 годах.Их звук и стиль вскоре захватили мир рэпа, сделав ориентацию на вечеринки старой школы и влияние фанка 70-х устаревшими. По сравнению с более сложными ритмами и схемами рифм современного рэпа — или даже с хип-хопом, который создавался менее чем через десять лет после «Rapper’s Delight» — рэп старой школы может показаться устаревшим и немного непривлекательным. Тем не менее, лучшие олдскульные треки сохраняют свою живость в качестве отличной музыки для вечеринок независимо от эпохи, на удивление хорошо держатся, учитывая все, что произошло с тех пор.

Читать далее

Снова в старую школу — но когда это было снова? | Культура

Теперь мы хорошо разбираемся в концепции возрождения ретро. Но хотя большинство возрождений уходят корнями в определенную эпоху — например, в субкультуру моды, почитающую поп и моду начала 60-х, — в настоящее время мы находимся в плену у гораздо более скользкой концепции. «Старая школа» — это такое же состояние ума, как музыкальное движение или эстетика стиля, и она прочно вернулась в современный лексикон, применительно ко всему, от солнцезащитных очков до сборников рейв-треков 80-х; от старинных мотоциклов до названия некоммерческого кафе в Сан-Франциско.

Вашей старой школой могла бы стать Дебби Гарри примерно в 1981 году. Это может быть дебют Канье Уэста 2004 года, «Бросивший колледж». Или, как мне сказал надежный авторитет, в 1995 году Bombscare by rave outfit 2 Bad Mice. Лично моя старая школа — хип-хоп в Нью-Йорке с начала до середины 1980-х; дети, сфотографированные Джамелем Шабаззом, в спортивных костюмах Adidas, шляпах Kangol, очках Cazal и волнах Фарры Фосетт в поездах метро, ​​покрытых граффити; такие записи, как The Message by Grandmaster Flash, Afrika Bambaataa’s Planet Rock и Run DMC My Adidas.

Именно этот вид, ощущение и звук в настоящее время переживают некоторое возрождение. Успешный перезапуск Adidas теннисных кроссовок Stan Smith подготовил почву для возвращения Superstar — кроссовок, которым когда-то воздавали должное рэперам Run DMC. Кроссовки Vans Old Skool, с закорючкой по бокам, также снова в моде, вместе с шляпой-ведром, которую в 80-е годы популяризировал рэпер LL Cool J, а в настоящее время модель Рианна.

Вдали от хип-хопа старая школа танцевальной музыки также набирает обороты.Этот термин применяется ко всему, от рэйв-культуры до драм-н-бейса и гаража, обычно в сочетании с графикой, использующей вид смайлика, который предшествовал клавиатуре эмодзи. Любой, кто живет в большом британском городе, будет знаком с картонными знаками, прикрепленными к светофорам, рекламирующими олдскульные складские вечеринки, «возвращающиеся» в годы, включая 1995, 1998 и 2000 годы. Сборник «гараж» на рубеже веков от Ministry of Sound занял первое место в танцевальном чарте, обогнав Prodigy.Вступительный трек? Re-Rewind от Artful Dodger, достаточно удачно.

Первые дни рейва. Фотография: PYMCA / REX Shutterstock

Когда была старая школа — 1979? 1988? 2000? — это укладывается в нашу одержимость недавним прошлым или, по крайней мере, нашу отредактированную версию. Ретро проникает в поп-культуру, появляясь во всем, от альбома Тейлор Свифт в 1989 году до фильтра Instagram 1977 года, Tweed Run («городской велопробег» в стиле 1940-х годов в Лондоне, где «твидовые костюмы плюс четверки, галстуки-бабочки и веселые плоские кепки являются все поощряются »), стимпанк (Викториана встречается с научной фантастикой 1950-х), джинсы Mom (конец 1980-х), стрижка Джека Уилшира (1950-е) и подиум Saint Laurent (1985, в этом сезоне).В отличие от возрождения модов с тремя кнопками, скажем, в наши дни, речь идет не о рабском воссоздании эпохи — это больше похоже на добавление фильтра сепии прошлого к нашему современному опыту. Подросток может захотеть направить Мика Джаггера в 1964 году, но ему понадобится iPhone и палка для селфи, чтобы запечатлеть образ. В этом контексте аморфная природа старой школы особенно привлекательна; вы можете выбрать свой собственный возврат.

Клубная хип-хоп культура середины 90-х. Фотография: PYMCA / REX Shutterstock

«Вы покупаете легенду тех времен, и она более соблазнительна, потому что вас там не было», — говорит Саймон Рейнольдс (старая школа: «1992»), автор книги «Retromania» 2011 года. о «пристрастии поп-культуры к собственному прошлому».«Это лучшее, что есть в косвенной ностальгии — вы можете наслаждаться 1970-ми без забастовок; можно просто отказаться от глэм-рока. И со временем эти моменты становятся только более яркими ». Это согласуется с моим представлением о старой школе: мне не приходилось сталкиваться с бедностью и эпидемией кокаина в отдаленных районах Нью-Йорка в конце 1970-х — я могу просто послушать «Белые линии» гроссмейстера Мелле Мела.

Всякий раз, когда вы ставите метку времени, идея старой школы связана с поиском подлинности, поиском «настоящей» вещи, оригинала.Vans рекламирует свои кроссовки Old Skool с надписью «Be the original», а разноцветные кроссовки Superstars Фаррелла являются частью оригинальной коллекции Adidas. В Urban Dictionary говорится, что этот термин «образован от« old is kool », становясь« old is kool », а затем становясь« old skool », что означает« старый — это круто ». Оригинальный, олдскульный способ ведения дел почти по определению вызывает восхищение. «Это предполагает уважение и аутентичность», — говорит Эрик Нильсон, специалист по афроамериканской хип-хоп культуре из Университета Ричмонда (старая школа: «конец 1970-х»).«Подразумевается, что настоящее — это деградированная версия прошлого».

В наши дни медленная поп-культура до Google кажется более чистой, детской и невинной — неискаженной мейнстримом. По словам Рейнольдса, термин «старая школа» предполагает «полусознательное возвращение к школьным забавам, которые у вас были в детстве. … что-то веселое, невинное и свежее ». Это имеет особый смысл в случае хип-хопа. В 1970-х это была небольшая субкультура, обитавшая исключительно в районе Бронкса шириной семь миль; к 1999 году это был самый продаваемый музыкальный жанр в США.Эра хип-хопа старой школы сейчас привлекательна, потому что это была одна из последних субкультур, получившая пространство и время для развития, прежде чем остальной мир увидел это. «Что действительно определило ту эпоху, так это культура хип-хопа», — говорит Трэвис Госа, доцент кафедры африканских исследований Корнельского университета (старая школа: «до 1986 года»). «Речь шла не только о рэпе: это была мода, язык, то, как ты себя держишь».

Поворотным годом для хип-хопа стал, возможно, 1988 год, когда Yo! MTV Raps транслировал и транслировал его по всей Америке.Нельсон Джордж (старая школа: «до 1985 года»), комментатор хип-хопа с момента зарождения этого жанра, вспоминает, как впервые услышал термин «в 1990-х годах, когда происходила сцена на западном побережье и было ощущение уходящих эпох». Хип-хоп старой школы — докоммерческий мир блочных вечеринок, брейк-данса и граффити — к тому времени уже не жил и не дышал. Его начали бальзамировать: сохранить для будущих поколений.

С дебютным альбомом, выпущенным в 2004 году, даже Канье Уэста можно считать олдскулом.Фотография: Grand / Gary Calton

Джордж помещает понятие старой школы в более давнюю традицию, которая включает «инстинкт поклонников улавливать суть черной музыки», и предполагает, что она имеет большую культурную силу за пределами США. «Во всем мире интерес к хип-хопу основан на аутентичности и чистоте», — говорит он. «Это обычное дело в афроамериканской музыке — это случилось с блюзом, джазом и соул». Он называет северный соул: сцену 1970-х, в которой преимущественно белые британцы из рабочего класса перепрофилировали малоизвестные записи R&B 1960-х для своей партийной музыки.

Как предполагает Джордж, 1990-е были последним разом, когда старая школа захватила дух времени, когда Кейт Мосс носила кроссовки Samba, а песня Run DMC It’s Like That вернулась в чарты благодаря ремиксу Джейсона Невинса и видео о брейк-дансе. Именно тогда Vans изменил название кроссовок, ранее известного как Style 36, на Old Skool, а Stüssy выпустил футболку с шатким рисунком кроссовок в стиле Adidas и слоганом «Old Skool Flavor».

Майкл Копельман (старая школа: «конец 1970-х»), управляющий директор Stüssy UK, говорит, что в то время эта фраза была еще относительно неясной.Это был почти код, символ единомышленника, который носили с другими значками, такими как кроссовки Puma Clyde, кожаные спортивные костюмы и фургоны. «Все эти предметы были действительно подпольными, незначительными, если вы не знали», — говорит он. «Вот что это за футболка. Это оглядываясь назад на то время, когда вещи не стали коммерческими, массовыми «.

Йо! MTV Raps указывает на то, когда андеграундный хип-хоп стал популярным.

Девяностые были, когда концепция старой школы начала укрепляться и в танцевальной музыке — несмотря на то, что звучание, вспоминаемое с такой грустью, было до смешного недавним.Рейнольдс восхищается этим сдвигом. «Все жанры достигают кризиса среднего возраста, когда первые дни начинают выглядеть лучше, чем настоящее», — пишет он в «Ретромании». «Конечно же, примерно в 1996 году вы начали слышать разговоры о« хардкоре старой школы »: ветераны с тоской приближаются к золотому веку рейва всего четыре года назад». Почти 20 лет спустя пластинки начала 1990-х годов все еще звучат на вечеринках старой школы, на которых присутствуют те, кто был там впервые, и люди двадцати лет, которые даже не родились.

Однако для многих из поколения, выросшего в 1990-х, значение старой школы снова изменилось.Астрид Андерсен, 29-летняя дизайнер мужской одежды на Лондонской неделе моды (старая школа: «1996»), чью одежду носят музыканты, в том числе A $ AP Rocky и Wiz Khalifa, именные чеки «Puffy, TLC, Wu-Tang Clan и Missy». Эллиот », как ее отсылки к старой школе. «Сцена тогда была такой смелой», — говорит она. «Как будто они открыли целую новую вселенную. Это десятилетие всегда будет иметь для меня влияние. Когда я что-то вижу, это заставляет меня улыбаться и чувствовать себя хорошо ». DJ Semtex из Radio 1Xtra даже рискнул назвать старую школу «до 2006 года».«Я бы сказал, что 2003 год для меня — старая школа, потому что к вам пришли Джа Рул и Канье. Это классическая эпоха «.

Показ мод Astrid Anderson в рамках London Collections Men 2015. Фотография: Джонатан Хордл / REX Shutterstock

Джордж оптимистично относится к смещению олдскульных ворот: «Каждое поколение использует эти фразы в своих целях».

Во всяком случае, это термин не для пуристов. Плавный характер старой школы играет на нашем желании собрать воедино множество ссылок, чтобы увидеть, что прилипнет, и Semtex предполагает, что это часть привлекательности для основных слушателей 1Xtra в возрасте от 15 до 24 лет: «Люди заново открывают для себя [Air] Jordans, спортивные костюмы, но они делают с ними что-то новое », — говорит он.Лорен Платт (старая школа: «начало 1980-х»), 31-летний соучредитель R&B night 90-х Work It, соглашается: «Речь идет о том, чтобы брать отсылки из прошлого и извергать их, делая их лучше, чем в первый раз, » она сказала. «Мы вспомнили 1990-е, но только те части, которые нам понравились, а затем вырезали и вставили их, чтобы создать что-то новое… такие ссылки сейчас являются частью молодежной культуры».

Фергус Перселл (олдскул: «конец 1970-х»), графический дизайнер, работающий с брендами от Palace до Marc Марком Джейкобсом и собственным лейблом Aries, увидел первую олдскульную волну в скейт-культуре в 1990-х.Он говорит, что в этом и есть корни нашего нынешнего подхода к выбору и микшированию. «В культурном отношении тогда хип-хоп представлял всю музыку в одном лице. Это было футуристично и фантастично », — говорит он. «Мы догнали идею использования каждого источника и эстетического стиля. Эшли Уильямс [модельер и соавтор Перселла] — это тот, кто без особых усилий направляет это, но не как явную навязчивую идею: это часть меню, на которую можно опираться ».

Перселл утверждает, что, хотя старая школа в настоящее время находится на гребне волны, она «никуда не делась.За последние 15 лет я чувствую, что культура была размыта — у движений больше нет начала и конца ».

Эта статья содержит партнерские ссылки, что означает, что мы можем заработать небольшую комиссию, если читатель перейдет по ссылке и совершает покупку. Вся наша журналистика независима и никоим образом не зависит от рекламодателей или коммерческих инициатив. Нажимая на партнерскую ссылку, вы соглашаетесь с установкой сторонних файлов cookie. Больше информации.

Старая школа? | Harvard Graduate School of Education

Когда приходит время отремонтировать старую школу или построить новую, у многих директоров и учителей есть простой список пожеланий. Они «просто хотят, чтобы здания работали», — говорит Дэвид Стивен, педагог, архитектор и основатель New Vista Designs for Learning. Они думают о работоспособных окнах, хороших системах вентиляции, достаточном количестве классных комнат, чтобы вместить всех, — о строительных блоках базовой функциональной школы.

Но обучение изменилось, говорит Стивен, и для педагогов пора воспользоваться шансом «выйти за рамки традиционных школьных блоков, к которым они привыкли». Итак, как преподаватели могут помочь в создании учебных пространств 21 века?

Usable Knowledge попросил Стивена поделиться советом. Мы также попросили Дэниэла Уилсона, заведующего кафедрой Гарвардского института Learning Environments for Tomorrow Institute, и Грейс О’Ши, учителя восьмого класса из Нью-Йорка и члена room2learn в Гарвардской лаборатории инноваций, поделиться своими мыслями.

Видение архитектора

«Изменения в технологиях и методах обучения позволяют думать о школьных зданиях в гораздо более динамичных терминах», — говорит Стивен. Школы больше не должны быть «совокупностью классных комнат, административных помещений, тренажерного зала, аудитории и кафетерия». Они могут быть высокопроизводительной рабочей средой, способствующей развитию мягких навыков критического мышления, творчества, сотрудничества и общения 21 века.

«Школы становятся взаимосвязанными экосистемами — менее изолированными и разделенными на отдельные подразделения.Классные комнаты и пространства между ними, а также общие удобства, такие как кафетерии и медиа-лаборатории, становятся более гибкими и гибкими ».

Как это выглядит на практике? Сосредоточение внимания на обучении на основе проектов может означать, что рабочие пространства станут более гибкими — столы можно легко перемещать и складывать у стен или соединяться, образуя большие плоские рабочие поверхности. Акцент на качественном обучении может означать, что классы будут более прозрачными, чтобы прохожие могли видеть студентов, работающих в лаборатории робототехники или художественной студии.Полностью подключенная школа может означать, что обучение может происходить где угодно, поэтому коридоры становятся областями расширенного обучения.

Учителя как дизайнеры

Но архитектор, проектирующий новую школу, не может осуществить эти изменения самостоятельно. Чтобы работать в пространстве, которое поддерживает их цели и чувство новаторства, преподаватели должны быть готовы точно описать, какую среду обучения они хотят создать. Уилсон, директор Project Zero в Гарвардской высшей школе образования, считает, что разговор между педагогами и архитекторами должен охватывать четыре основных момента:

  1. Видения и цели. Педагоги должны быть готовы поделиться широким видением миссии школы и того, чего учителя пытаются достичь, например: «Мы хотим, чтобы ученики были гражданами мира» или «Мы хотим, чтобы ученики были сотрудниками и творцами».
  2. Иллюстрации этих голов. После того, как преподаватели сформулировали свои общие цели, им нужно поделиться примерами того, как может выглядеть успех в повседневной практике. Если директор хочет, чтобы учащиеся активно участвовали в текущих событиях, школе могут потребоваться места для встреч, где учащиеся могут смотреть и обсуждать новости в свободное время.Если учителя хотят, чтобы ученики регулярно работали в группах, тогда в классах могут потребоваться удобные парты.
  3. Существующие препятствия. Педагоги могут использовать этот шанс, чтобы рассмотреть некоторые из самых серьезных проблем, с которыми они сталкиваются в своих текущих условиях. Не хватает места для хранения проектных материалов? Не хватает ли им общих пространств для объединения нескольких классов учащихся?
  4. Поддержка обучения учителей. Новая школа — это возможность учителям подумать о том, как они учатся и развиваются на работе.Им следует подумать о том, как им лучше всего сотрудничать с коллегами или составить планы уроков, и признать, что новое здание — это шанс помочь им на их пути профессионального развития.

Перезагрузка класса

Что делать, если вы учитель, который хочет изменить свой класс, но полная перестройка школы не выглядит осуществимой? Команда room2learn, состоящая из студентов Гарвардской высшей школы образования, Гарвардской высшей школы дизайна и Гарвардской школы бизнеса, создает онлайн-платформу для преподавателей и дизайнеров, чтобы делиться ресурсами и идеями по преобразованию классных комнат.(Сайт еще не открыт, но вы можете узнать больше здесь.) О’Ши делится некоторыми из своих любимых уловок для оптимизации пространства и улучшения обучения:

  1. Уберите парты. Если вы хотите, чтобы учащиеся были полностью поглощены определенным объектом, например текстом, рисунком или моделью, попробуйте придвинуть парты к стене и расставить стулья по кругу в центре комнаты.
  2. Переделать неиспользованную мебель. Если у стен в классе есть пустые книжные полки, попробуйте превратить их в рабочие места.Снимите средние полки, а затем попросите учащихся сесть на табуреты и использовать верхнюю часть книжных полок как «перекладину» для работы.
  3. Заменить пишущие поверхности. «Удивительно, как вы можете заставить писать даже самого неохотного писателя, когда вы позволяете ученикам писать на столах или стенах, что вы можете сделать, добавив рисовать идеи», — говорит О’Ши.
  4. Используйте липучку. Если вы наклеите липучку на пеналы или ящики для расходных материалов, вы можете наклеить их на стены в любом месте комнаты.Когда материалы видны и доступны для учащихся, у них появляется больше возможностей для самостоятельного обучения.

Как узнать, требуется ли перезагрузка пространства? Стивен, Уилсон и О’Ши говорят, что студенты сами подскажут. Школы и классы рассчитаны на их мест. Если обучение застойно, если расположение предметов или планировка класса мешает взаимодействию, пора подумать об изменении.

Дополнительные ресурсы

***

Получите полезные знания — доставлено
Наш бесплатный ежемесячный информационный бюллетень отправляет вам советы, инструменты и идеи от лидеров исследований и практики Гарвардской высшей школы образования. Зарегистрироваться .

10 закулисных фактов о старой школе

До того, как Джадд Апатоу сделал импровизированные комедии с рейтингом R нормой с 40-летняя девственница и Тодд Филлипс сделали их жизнеспособными кассовыми хитами со своими 400 миллионами долларов В захватывающем блокбастере The Hangover Филипс объединился с хорошо подобранным трио «Frat Pack» Люком Уилсоном, Уиллом Ферреллом и Винсом Воном для создания Old School , недооцененной жемчужины о взрослых мужчинах, болтающихся в братстве.

СВЯЗАННЫЙ: Он исходит из меня, как лава !: 10 закулисных фактов о подружках невесты

С тех пор

Филлипс стал номинированным на «Оскар» режиссером благодаря работе над фильмом DC «Джокер » с Хоакином Фениксом, но прежде, чем он пошел всерьез, он снял несколько отличных комедий.Есть несколько увлекательных историй создания Old School .

10 Идея пришла из случайного комментария друга Тодда Филлипса

Первоначальная идея для Old School возникла, когда Тодд Филлипс разговаривал с другом, который смотрел его фильм Frat House и получил от него удовольствие.Этот друг мимоходом сказал, что было бы забавно снять фильм о парнях постарше, создающих собственное братство.

Филлипсу понравилась эта идея, и он сказал своему другу написать ее. Его друг вернулся с очень разборчивой версией того, что стало сценарием для Old School .

9 Студия не думала, что Винс Вон может сниматься в комедии

Когда Old School находился в разработке, Винс Вон был в первую очередь известен как драматический актер из-за его работы над такими фильмами, как Затерянный мир: Парк юрского периода и совершенно ненужным римейком Psycho in. цвет.

По словам Вона, студия хотела наложить вето на его кастинг, потому что не верила, что он сможет сниматься в комедии. Очевидно, его выступление в Old School и многих последующих комедиях докажет, что они ошибались.

8 Уилл Феррелл напился перед съемкой серийной сцены

Уилл Феррелл на самом деле был обнажен в съемочной сцене Фрэнка. Он был напуган присутствием Снуп Догга на съемочной площадке и мог сказать, что команда не рассказала никому из ближайших магазинов, что происходит, поэтому он выпил несколько напитков — или, как он это называл, «жидкой храбрости» — чтобы пройти через стрельбу.

На одной из витрин был круглосуточный тренажерный зал, и Феррелл мог слышать крики людей, работающих в окне, когда он сбросил свой халат, чтобы начать съемку. После первого дубля все вышли из окна.

7 Снуп Догга подкупили в его камео с ролью Huggy Bear в Starsky & Hutch

Тодд Филлипс действительно хотел, чтобы Снуп Догг появился в эпизодической роли в Old School , но культовый рэпер отказался.Филлипс знал, что Снуп Догг умирает от желания сыграть Хагги Медведя в его предстоящей экранизации Starsky & Hutch , поэтому он использовал эту роль, чтобы подкупить его, чтобы он появился в Old School .

СВЯЗАННЫЙ: 10 забавных цитат из старой школы

Режиссер связал предложение об эпизодической роли для Old School с предложением сыграть Huggy Bear, что заставило Snoop Dogg почувствовать себя обязанным это сделать.

6 Люк Уилсон прибил некоторые из своих сцен всего одним дублем

Люк Уилсон получил прозвище «One-Take Wilson» среди команды Old School , потому что он прибил многие свои сцены — в том числе, когда он возвращается домой во вступительной части — за один дубль.

Однажды ночью, когда Снуп Догг был на съемочной площадке, он пригласил Винса Вона и еще нескольких человек погулять в его трейлере. Позже той же ночью Вон увидел, как Люк Уилсон в одиночестве смотрит новости в своем трейлере, и понял, что его не пригласили.

5 Тодд Филлипс и Скот Армстронг написали сценарий в доме Ивана Рейтмана

Тодд Филлипс и Скот Армстронг работали над сценарием для Old School каждый день в течение двух месяцев, писали и переписывали, в доме исполнительного продюсера Ивана Рейтмана.

Рейтман в основном известен тем, что снял некоторые из самых смешных фильмов всех времен, например, Охотники за привидениями и Stripes . Филлипс сравнил этот опыт с учебным лагерем по написанию комедии.

4 Винс Вон и Уилл Феррелл разработали предыстории своих персонажей, чтобы помочь с Improv

Перед съемками Винс Вон и Уилл Феррелл собрались вместе, чтобы проработать предысторию своих персонажей, например, как они узнали друг друга, чтобы помочь им с импровизацией.

СВЯЗАННЫЙ: 10 лучших фильмов Уилла Феррелла по версии Rotten Tomatoes

Вон импровизировал несколько из своих самых известных сцен, например, сцену с наушниками с детьми, и считает, что выяснил предысторию своего персонажа, что облегчило размышление над манжетами.

3 Митч-А-Палуза был последней сценой, которую нужно было застрелить

Сценарий «Митч-А-Палуза» был последней сценой из Old School , которую нужно было снять.Во время съемок собралась толпа из примерно 300 статистов, которые рассердились. Винсу Вону приходилось развлекать толпу статистов более часа, чтобы держать ситуацию под контролем.

2 Актеры прозвали себя «Волчьей стаей» за много лет до того, как Тодд Филлипс устроил похмелье

За годы до того, как Тодд Филлипс снял Трилогию «Похмелье », в центре которой был квартет парней, называющих себя «Волчья стая», актерский состав Old School применил это прозвище к себе.

Это потому, что они безжалостно высмеивали друг друга во время съемок, как Уилл Феррелл называл фильм Люка Уилсона «Блондинка в законе» « Беззаконие », а Уилсон высмеивал телевизионную карьеру Феррелла.

1 Было отмененное продолжение под названием Old School Dos

Когда-то в разработке находился сиквел Old School под названием Old School Dos .Был написан сценарий, по которому герои отправились на весенние каникулы с некоторыми студентами колледжа.

Однако, прочитав сценарий, Уилл Феррелл и Винс Вон оба почувствовали, что он не открывает ничего нового, и просто повторили шутки из первого, поэтому решили не делать этого.

СЛЕДУЮЩИЙ: Я павлин!: 10 закулисных фактов о других парнях

Следующий 10 постеров, которые случайно испортили фильм

Об авторе Бен Шерлок (Опубликовано 2627 статей)

Бен Шерлок — писатель, комик и независимый режиссер.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *